Цель проекта систематизировать педагогическую деятельность по патриотическому воспитанию учащихся в общеобразовательном учреждении в шестой школьный день используя местный краеведческий потенциал и экскурсионную деятельность.
Задачи:
- Совершенствование системы работы с учащимися в шестой школьный день;
- Совершенствование ценностно-ориентированных качеств личности;
- Формирование эффективной системы патриотического воспитания на базе школы;
- Утверждение в сознании и чувствах учащихся патриотических ценностей, взглядов и убеждений.
Учащиеся 9 класса на экскурсии в Восточном форте Брестской крепости
Приложение 2
Фрагмент эссе учащейся 9 класса Негореевой Софии
«…Рядом с фортом находились казармы, где жили семьи военнослужащих. И когда враг начал обстрелы крепости, семьи, все кто выжил, бежали в форт. Именно там укрылись жены и дети советских военнослужащих в первые минуты войны. Люди добрались в одном исподнем, в чем спали. Потом женщины получат одежду солдат со склада, который уцелел в крепости. Оденут себя и своих детей. Потекут страшные дни и только одна цель станет главной – выжить. Запасы продовольствия и воды были незначительными и непригодными для питания детей. На человека в день приходилось по сухарю, ели овес и лошадиный комбикорм. Вырыли ямы в конюшнях – коричневую воду пить было невозможно, приходилось обеззараживать таблетками хлорной извести. Но и ее хватало по ложке в день на человека. В таких условиях первыми начали умирать самые маленькие защитники крепости…»
.
Приложение 3
Материал, который был использован во время экскурсии в школьном музее «Боевой и трудовой славы»
С началом войны из крепости и города Бреста по Ковельской трассе шли жены и дети советских военнослужащих. Они пытались найти себе место, где можно переждать, временно поселиться. Никто не думал, что война затянется на годы. Каждая семья в Хуторах Романовских (ныне п. Мухавец) приютила беженцев. Люди обрели кров, начали налаживать быт. Кто-то помогал хозяевам. Витя Дубровин, мальчик 9-ти лет, вышел вместе с мамой и сестрой из крепости, но потерялся, на Хуторах пас гусей. Кто-то пытался устроится на работу. Семьи надо было кормить. «Восточники» - так называли советских специалистов, а также жен и детей военнослужащих, приспосабливались к военным условиям.
Осенью 1942г. активизировалось партизанское движение и оккупационные власти стали подозревать «восточников» в помощи партизанам и подпольщикам. Начались карательные операции на территории сельского совета.
Жминько Сильвестр Павлович, отец расстрелянного Нестера Жминько, вспоминал: «Наш сын читал политическую литературу, имел связь с партизанами. Однажды он поехал в лес за дровами, а когда вернулся, его уже ждали немцы с полицаями. Не стало сына. Думал, не переживем наше горе. Но Бог послал мальчика Вову. Он был сыном офицера Красной Армии. Его мать, Кульган Анна, жила у нас с двумя детьми, работала у пана Рудковского. Мать оставила четырехлетнего сына у нас, потому что прокормить двоих не могла. Нам с женой Вова был вместо сына. Мы его крестили, и он жил у нас до осени 1942 года, до тех пор, пока каратели не стали собирать семьи офицеров. Мать Вовочки пришла к нам в сопровождении полицая и забрала мальчика, поверив немцам, что их отвезут на работы в Германию, где они и будут жить. Но их всех расстреляли в лесу за поселком, на Плянте. Через несколько дней я пошел на место расстрела с саперной лопатой, чтобы по-христиански похоронить нашего мальчика Вову. Еле нашел ров, замаскированный дерном. Местами земля была рыжей от выступившей крови. Когда разгреб землю, то испугался – все жертвы были раздетыми. Долго искал Вовочку. Увидел грудного ребенка Анищенковой Тамары. Его кинули, завернутым в одеялко, и дитя задохнулось. Страшно было смотреть. Тамару расстреляли с матерью и тремя малыми детками. Они жили у моих родственников, у Жминько Евхима. Мальчика нашего я нашел, и мы, чтобы никто не видел, похоронили его на кладбище по-христиански». [3]
Также о трагедии на Плянте сохранились воспоминания Блохиной Веры Илларионовны (Бущук), во время войны ей было 12 лет. «Жили мы в поселке Хутора Романовские. В семье нас было четверо: отец Илларион Максимович, мать Кристина Николаевна, я и брат Женя. Перед войной при советской власти моего отца выбрали депутатом Каменица–Жировецкого сельского совета. Пришли немцы и начали расстреливать активистов. Мы жили и боялись, что однажды придут и за нами. В 1942 году, на религиозный праздник Михаила, возле нашего дома остановилась машина с гестаповцами. Вместе с немцами был и солтус, так называли старосту деревни. Мать чистила картошку, собиралась варить обед. Как увидела немцев – испугалась, бросила нож, вся затряслась и сказала: «Ну, детки мои, все. Приехали за нами». Мы выбежали на улицу и увидели, что солтус повел фашистов к дому моего деда по матери Никона Ющука и моей бабушки Параски. Вместе с ними жила дочь Ольга. Она была замужем в деревне Пугачево, но разошлась с мужем и приехала сюда. Деда, бабушку и тетку Ольгу забрали в машину, туда закинули и вещи. Когда машина проезжала мимо нас, бабушка помахала белым платочком, прощалась с нами. Так и сегодня вижу ее перед собой. Повезли на Плянту. Вскоре мы услышали выстрелы. Тогда немцы забрали и Жминько Григория, и Ющука Фому. На следующий день мать моя поехала в Бернады, через полигон, где жили ее братья и сестра. Проезжая через Плянту, нашла место, где расстреляли ее родных. А вечером ей помогли откопать бабушку и тетку Ольгу. Дедушку долго не могли найти, но кто-то подсказал, что он на самом дне ямы, несколько в стороне, его туда живым пихнули…» [4]
Сергей Игнатьевич Гапанюк, житель деревни Каменица – Жировецкая, вспоминал: «Я расскажу про Нину Ивановну Малютину. Родом она с Орловщины. Приехала в нашу деревню в 1940 году, работала директором школы. Учителей было человек пять. Жила Нина Ивановна в доме Якова Власовича Василюка до января 1942 года. А потом переехала к нам, так как стала женой моего старшего брата Ивана. В мае, а может, в июне у них родился ребенок, девочка. И все было бы хорошо, если б не эта проклятая война. Однажды осенью, ночью, в деревню приехали гитлеровцы. Начались аресты семей военнослужащих Красной Армии, или, как их называли, «восточные».
Мы слышали, что такие аресты уже провели в Хуторах Романовских, Заслучно, Зимниках, Подлесье Каменецком, слышали и про расстрелы. Чтобы не ходить из дома в дом и не искать «восточных», гитлеровцы нашли помощниц – местных девушек. Они привели и в наш дом и сказали, что тут живет «восточница». Мать пробовала защитить невестку, сказала, что она жена сына и у них маленький ребенок. Но уговоры и просьбы не помогли. Нина Ивановна хотела оставить дочь – девочке было всего шесть или семь месяцев, но ей не разрешили, приказали взять. В деревне было большое здание. Сюда и согнали всех арестованных. Держали день. А следующей ночью вывезли в урочище Плянта и расстреляли. Было Нине Ивановне 24 года. Брат мой был старше жены, с 1915 года рождения. При буржуазной Польше работал в подполье, был комсомольцем… После освобождения Западной Беларуси работал до самой войны в органах НКВД, участковым уполномоченным Каменица–Жировецкого сельского совета. Никуда не успел выехать. Мы с братом собирали винтовки, гранаты и закапывали в надежных местах.
Брату приходилось прятаться. Часть припасов оружия Иван отдал в 1942 году партизанам… На охрану железной дороги от партизан немцы выгоняли жителей ближайших деревень. Отец наш был старый, и вместо него пошел брат. Когда утром вернулся домой, его встретили девушки, которые водили по домам гестаповцев и рассказали, что жену и ребенка немцы забрали, а мать его вроде бы не захотела, чтобы невестка оставила дитя дома. Дома Иван стал расспрашивать мать, как все произошло, почему Нина не смогла спрятаться? В это время в дом ворвались гитлеровцы и схватили брата. Больше мы его не видели. Он тоже был расстрелян на Плянте…» [5]
Там же была расстреляна Позднякова и пятеро ее маленьких деток. Это семья Героя Советского Союза Позднякова Сергея Петровича. За несколько дней до расстрела в дом, где она жила, пришли немецкие служки, переодетые партизанами и стали просить помощи. Анна их не только накормила, но и сказала, что жены военнослужащих Красной Армии сделают все возможное, чтобы помочь партизанам. Еще она рассказала, что вместе с Кузавко Федором слушают радио, которое не отдали фашистам. После этого несколько дней шла перепись хозяев и тех семей, которые проживали в их домах. Фашисты приказывали, чтобы никто не уезжал, так как хозяева отвечают за них. Такая перепись проходила во всех деревнях сельского совета. Люди чувствовали беду.
19 ноября 1942 года в деревни Каменица-Бискупская, Заслучно, Подлесье-Каменицкое, Зимники и Хутора Романовские заезжали большие, крытые брезентом машины. Немцы с солтусом (староста деревни) ходили в те семьи, где жили жены и дети советских военнослужащих. Фашисты говорили, что везут их на работы, поэтому заставляли брать вещи. Люди оставляли документы, фотографии, просили передать родным, которые будут искать их после войны. Вещи грузили в одну машину, а людей в другие. У Коробейко Данилы был мальчик Марат, он в это время пас скот. Заставили хозяина привести ребенка из леса и забрали. Все машины ехали на Плянту, примерно 1 км от Ковельской дороги, за Хуторами Романовскими, там была поляна и ждали пулеметчики. Они заставили сбросить лучшую одежду. Жертвы вырыли себе длинную траншею, их поставили в ряд и начали стрелять. Малых детей бросали живыми (новорожденный ребенок Онищенковой Тамары, семимесячная дочь Малютиной Веры и многие другие), они задохнулись. Затем траншею закопали и замаскировали дерном, через свежий песок сочилась бурая кровь.
Когда проводился расстрел, Елизавета Самсоновна Панасюк с сестрой Надеждой Ткаченко пасли скот. Они видели, что машины повернули на Плянту. Девочки отогнали подальше стадо, но все равно слышали крики, плач. Говорили, что сын Поздняковой, Миша, мог убежать, но следопытам клуба «Подвиг» так и не удалось разыскать его после войны.
В урочище Плянта было расстреляно 126 человек. Это в основном мирные жители, а также жены и дети советских военнослужащих. [6]
Онищенкова Тамара, с новорожденным ребенком, её мать и трое деток;
Кузавко Устинья Ивановна;
Кульган Анна, сын Вовочка (4 года), сын Женик (2-й годик);
Позднякова и ее пятеро деток;
Милютина Анна, сын Валик и дочь Дина;
Рожнятковская Зина и трое деток;
Смирнова Дуся, сын Валера;
Люба и Шура из деревни Пожежин, дети Шуры: Саша и Вова;
Макарова Груня;
Кадола Зоя (врач) и ее двое деток;
Малютина Нина, дочь Вера, муж Гапанюк Иван Игнатович;
Валабуева и дети;
Поля и ее четверо детей;
Насонова Валентина.
Приложение 4
Посещение места массового расстрела урочище Плянта.
Экскурсия в школьном музее «Боевой и трудовой славы»
Экскурсия в «Мемориальный комплекс «Хатынь»
Газета «Республика», статья «Земля была багровой от крови…»
Документальный фильм «Место массового расстрела. Урочище Плянта в Брестском районе. Школьные музеи – бастионы памяти», снятый издательским домом СБ «Беларусь сегодня»